А.А
Меха и платье смяты… Вечер.
Твой взгляд ветхозаветной тьмы
И недоверчивые плечи
Непререкаемо горды.
Вздохнули волосы протяжно,
Их разметало, размело,
И с плеч сползли неловко, тяжко,
Как перебитое крыло.
Какая слаженная сила
В противоборстве наших губ!
Мы их, как чаши, подносили
И, не сговариваясь, вдруг
Края навстречу наклоняли…
Тогда соткалась гуще мгла
И зазмеилась - у окна ли? -
Нет, за кромешным льдом окна.
Звёзд перепуганная стая,
Внизу - теней резной излом…
Тела в ночи переплетались
Нерасшифрованным письмом:
Пророчества, предначертанья,
Изображенья верениц
Рабов, ведомых на закланье,
Всех имена: царей, цариц…
Верблюды, пленных караваны…
Все - через тьмы и времена
Тянулись шествием туманным
Из ниоткуда - в никуда.
Твоя душа – душа пустыни.
Как раскалённый снег, пески
На дне зрачков Твоих застыли…
Они мне кажутся узки…
Они сужаются… И змеи
Твоих расхристанных волос
Шипят и вьются…
- Саломея! -
Тебя - познать мне довелось,
Тебя - испить мне…
- Саломея! -
На полумёртвом языке
Тебя назвал я, леденея…
- Что утаила Ты в руке? -
Тьма заливает изголовье…
Вот поступь полночи слышна…
Покорно, с тяжестью воловьей,
Склонила голову луна.
Лишь угол спальни серебрится…
В нём тишина пустует и,
Как крыльями морская птица,
Губами воздух охватив,
В которых задохнулось имя,
Бледна, покойна, тяжела,
На ложе, как на блюде, стынет
Отрезанная голова.